Дмитрий Рогозин с давних пор увлекается сумо

Было это далекой весной 1999 года. В Госдуме на Охотном ряду кипели страсти – депутаты пытались проголосовать за импичмент тогдашнему президенту. Кипели страсти и в Лужниках, во дворце спорта «Дружба» — там на ковер, именуемый дохе, вышли первые сумоисты России. Самое интересное, что один из организаторов и идейных вдохновителей тех соревнований успевал метаться между Лужниками и Охотным рядом. Но тогда он был «всего лишь» депутатом Госдумы и лидером Конгресса русских общин.

Заместитель председателя Госдумы РФ, лидер фракции «Родина» Дмитрий Рогозин — едва ли не самый спортивный представитель Госдумы. Он профессионально занимался гандболом, мастер спорта, чемпион и неоднократный призер различных отечественных чемпионатов. С момента зарождения в нашей стране традиционного японского вида борьбы он активно поддержал развитие сумо, на время изменив игровому спорту.

В канун первого в России турнира сумоистов он довольно убедительно объяснил такую метаморфозу:

— Теннис, который одно время считался чуть ли не обязанностью для политиков, желавших достичь признательности, отойдет на задний план сразу после очередных президентских выборов (напомним, шел 99-й год – прим. автора). И на вершину взойдет борьба. Поверьте мне! Любая борьба: самбо, вольная, дзюдо. И далеко не последним в этом ряду станет сумо — истинно политический вид спорта.

— С чего вы так решили?!

— Ну, как же! Ведь спихнуть соперника с ковра — главная задача любого политика. И очень часто значение здесь играет не столько вес, сколько скорость реакции. Солидные люди пихают и давят друг друга, стараясь вытолкнуть за пределы круга своего противника. И масса оппонента — далеко не всегда решающий фактор победы.

— Так по этой логике сумо должны прежде всего развивать в ООН и далее по ранжиру – ЕС, НАТО, в кабинетах министров отдельно взятых стран…

— Возможно. Но сумо органично вписывается именно в наши, русские, традиции. Ну, скажите на милость, разве человек с весом полтора-два центнера характерен для Японии? А в России зачастую это — норма. Так что на мировой арене мы тоже легко обойдем японцев. Поверьте, лет через десять российские сумоисты будут не менее известны, чем наши фигуристы, стрелки, лыжницы или фехтовальщики.

— В Японии, чтобы сумотори (борец сумо) был презентабелен и физически готов к сопротивлению, устанавливают специальные рационы питания, режимы дня и так далее. А наши сумоисты на вид уж больно худосочны. В прямом спортивном смысле. Да и в переносном — нынешние российские политики, извините, даже на средний вес обычных борцов не тянут, а уж сумотори им – корми, не корми – до гробовой доски не стать!

— Посмотрим, посмотрим, — протянул Дмитрий Олегович и нервно глянул на часы, явно торопясь в Госдуму, где с минуты на минуту должны были решать вопрос об импичменте действовавшему в ту пору президенту. – Знаете, японцы считают, что успех сумотори зависит от трех принципов, расставленных ими по степени значимости: син — ги — тай, дух — техника — тело. Вот знать бы, каков у политика дух! А тело, читай – политический вес, приложится! Так я думаю… Ладно, вы уж меня извините, в Госдуму мне надо.

Тем временем состязания сумоистов набирали обороты. Трибуны неистовствовали – гвалт устроили полсотни тифози республики Тыва, приехавшие поддержать соплеменников.

Стоя на дохё — круге диаметром 4,55 метра, ограниченном темно-коричневым жгутом из рисовой соломы, — тиритёдзу, ритуал очищения совершали тывинец Аэс Мангуш и красноярец Сергей Рыбаков.

— Камаэтэ! — скомандовал судья. «Приготовиться!»

Борцы, опираясь на носки ступней, сделали глубокое приседание. Вытянули руки в стороны, с хлопком свели их перед собой, вновь развели, вращая ладонями вверх-вниз. Ни дать, ни взять — производственная зарядка. На самом деле — важная, духовная, часть поединка.

— Тэ-о цуйтэ! Матта наси! — вновь скомандовал рефери под одобрительный кивок головой симпантё, главного арбитра. «Встать в стойку, руки поставить!»

И словно бегуны на старте, опершись кулачищами в ковер, замерли бойцы в стойке, глядя в глаза друг другу.

В Японии задницы атлетов именно в этот момент особо впечатляют своей мощью. Но в европеизированном спортивном сумо под набедренную повязку маваси — чтобы не смущать болельщиц габаритами интимных мест — сумотори надевают велошорты.

— Хаккэёй! — «Вперед!»

И пошла борьба! Обхватить соперника, схватить его за маваси, чтобы приподнять, вертануть, уронить — вот задача! Однако чаще сумотори норовят многопудовыми лапищами размером с добрый телевизор вытолкнуть противника за круг. Бой, бой! Нокотта, нокотта – «продолжайте!» — подбадривает во всеуслышанье симпантё.

Схватка может быть упорной и длится две, три, даже десять минут. Но всего скорее исход единоборства решают мгновения — успел первым мощно пихнуть или, напротив, увернулся от толчка и, использовав силу энерции движущейся на тебя туши, чуть придал ускорения сопернику и-иии… летит он, милый, далеко-онько!..

«А-аа!!!» — радостно голосят болельщики из Тывы. И тут же начинают скандировать победителю: «А-эс! А-эс! А-эс!»

Воистину — атомная электростанция. Море энергии. Глыбища силы. Победитель. И зал взрывается овацией. А он спокойно сходит с дохё. Словно в известном хайку, японском стихотворении: «Яварака-ни. Хито-ва кеюку-я. Качизумои» — «Герой сумо проходит вброд через океан поклонников».

— В 93-м был чемпионом Азии по самбо. Многократный чемпион республики по народной борьбе хуреш, — рассказывает о себе Аэс Мангуш. — Наша борьба ничем от сумо не отличается. Только пространства побольше — поле ограничено бревнами.
Что ж, говорят, в сумо тоже некогда использовали бревна. Но клали их не горизонтально, а вбивали в землю, затачивая верхний конец. Проигравший попадал на кол. Кровищи хлобыстало!.. И чтоб ее было побольше, атлетов стали подбирать помассивнее…

— Зачем вам, такому сильному, шашку вручили? — интересуюсь смыслом одного из призов у другого победителя турнира, в категории свыше 115 кг — Рауля Дгворели.

— Не знаю, может, на улице от банды преступников отбиваться. Или на кухне мясо рубить.

Продолжаю разговаривать с атлетом, но незаметно оглядываюсь – Дмитрий Рогозин вернулся из Госдумы. Минут через пять вновь подхожу к нему.

— Во время турнира вы отлучались в Госдуму. Голосовали по импичменту, успели послушать итоги. Как вам результаты «госсоревнований»?

— Э-эх!.. В Думе не хватает настоящих сумотори, способных вытолкнуть за пределы круга любого зарвавшегося политика, того же самого президента. К сожалению, малодушие сегодня является отличительной чертой тех людей, которые принимают государственные решения. Поэтому мне гораздо приятнее находиться в этом зале, чем в зале Госдумы.